«Левитан сказал…», «товарищ Левитан передал…» — для нескольких поколений наших соотечественников это была не просто громкая фамилия. И даже не просто звучный голос, а настоящий символ эпохи.

Под этот голос просыпались, шли в атаку, кричали победное «Ура!»… И каждый день ждали новостей, ведь Левитан расскажет, Левитан сообщит, Левитан даст надежду. Вот только мало кто знал, что во время войны его слова «Внимание, говорит Москва!» звучали вовсе не из Москвы, а из Свердловска, а потом из Куйбышева.

В годы войны Юрий Левитан выходил в прямой эфир со сводками Совинформбюро ежедневно: даже самые тяжёлые известия его голос сообщал с твёрдостью, которая вселяла в людей уверенность в неизбежности победы СССР. Порой люди специально собирались вместе у тарелок радиорепродукторов послушать сводки, чувствуя единство в борьбе с опасным врагом, и при этом не падали духом. Однако, несмотря на всенародную известность, никто не знал, как выглядит Левитан, а его фотографии не публиковались. Даже Иосиф Сталин, чьи речи Левитан озвучивал со времён XVII съезда ВКП(б) (1934 год), впервые увидел Юрия Борисовича только 3 июля 1941 года.

«Все годы войны Левитана тщательно охраняли, — рассказывает историк Александр Оришев. Он жил в Москве, а затем в Свердловске и Куйбышеве в обстановке глубокой секретности. И на то были основания. Стало известно, что Адольф Гитлер отдал своим спецслужбам приказ о ликвидации диктора».

За Левитана была назначена солидная награда – 100 тыс. рейхсмарок. Того же, кто организует его похищение и доставит живым в Берлин, ждала сумма уже в 250 тыс. рейхсмарок. Более того эта идея очень импонировала министру пропаганды нацистской Германии и большому поклоннику радио Йозефу Геббельсу, который ликвидацией первого диктора СССР рассчитывал «справиться с советской пропагандой одним ударом».

«Находящийся в германском плену Левитан должен был объявить из Берлина о капитуляции СССР. Затем Юрия Борисовича надлежало предать публичной казни – повесить на площади. Вторым на эшафот должен был подняться Сталин. Такой амбициозный план вынашивал глава нацистской пропагандисткой машины Геббельс», – рассказывает историк. Именно по этой причине советского диктора охраняли очень тщательно и даже сознательно запускали дезинформацию о его внешности: якобы тот обладает богатырской внешностью, имеет рост в два с лишним метра, что совершенно расходилось с действительностью. Ходили и прямо противоположные рассказы о том, что Левитан – старый рыжий горбун.

⠀Сам диктор не раз рассказывал, что подозревал о том, находится под «незримой» охраной. «Когда я шёл в радиокомитет или возвращался к себе в гостиницу «Москва», где тогда жил, то нередко замечал две-три тени, незаметно сопровождавшие меня на улице. Оказывается, меня охраняли. А что касается внешности… да, меня на улице не узнавали, никто и подумать не мог, что в очереди рядом с ними стоит Левитан…»

⠀Как считается, ненависть Гитлера к советскому диктору объяснялась двумя причинами. Первая: это то, что Гитлер, будучи сам хорошим оратором, понимал значимость устного слова как важного инструмента пропаганды. На Левитана же была возложена функция главного диктора СССР. По сути он доносил до народа мысли Сталина, которого всегда слушали с интересом, но который не обладал актёрскими и ораторскими способностями. А вот за счёт дикторского мастерства Левитана любой текст приобретал особую эмоциональную окраску. Его уникальная дикция всегда вселяла у советских людей веру в победу, даже в самые тяжёлые времена.

⠀Вторая причина — это национальность Левитана, который с рождения носил имя Юдка, а не Юрий, каким он предстал в официальной советской историографии. Поэтому для Гитлера Левитан, чья фамилия отсылает происхождение его семьи к колену левитов, персонифицировано представлял мировое еврейство – главное зло для мировой цивилизации в понимании фюрера.

«Замечу, что излюбленным приёмом Левитана было завершать каждую фразу на высокой ноте, что было нехарактерно для обычной интонации русского человека. Зато такой приём часто использовали иудейские священники во время богослужения. И, конечно, всё это в совокупности раздражало фюрера», – полагает доктор наук Александр Оришев.

⠀Вообще же на радио Юрий Левитан оказался случайно. Он родился во Владимире в семье портного, который был очень уважаемым человеком, членом правления еврейского молитвенного дома и хозяйственного правления Владимирской синагоги. Его ателье процветало, и единственный сын, которого товарищи за зычный низкий голос прозвали Трубой, должен был продолжить семейное дело. Но Юдка портным становиться не хотел и в 17 лет подался в Москву, где поступил в кинотехникум в группу радиодикторов.

⠀Профессия диктора требует особенного напряжения сил и работы над собой. Это кропотливая и тяжёлая деятельность, где постоянно требуется самоконтроль. Всё это Левитан понял в первый же год учебы. Его приняли даже несмотря на то, что комиссия похихикала над владимирским говором Трубы. Но Левитан тут же кинулся говор исправлять. Он занимался по 10 часов в день, в том числе с актёрами МХАТа Ниной Литовцевой и её мужем Василием Качаловым. Одним из любимых упражнений будущего диктора было зачитывание текстов, стоя на руках вниз головой.

⠀20-летний Левитан уже пару лет работал диктором, но серьёзных репортажей ему не давали. Он приносил чай старшим коллегам, выполнял мелкие поручения, а к микрофону садился в то время, когда его наверняка никто не услышит: Левитану поручили вести ночную «техническую трансляцию», во время которой Юрий зачитывал передовицы утренней «Правды». И вот во время очередной такой «технической трансляции» радио включил бодрствовавший по ночам Сталин. Ему так понравился голос Левитана, что он тут же (возможно, прямо ночью) позвонил председателю Радиокомитета и потребовал, чтобы доклад XVII съезда ВКП(б), который Сталин как раз готовил, зачитал по радио этот диктор. Руководство Радиокомитета пришло в ужас, но никто не решился сказать Сталину, что понравившийся ему диктор – всего лишь стажёр…

На следующий день в студию прибыл запечатанный пакет с речью вождя, и Левитан, от волнения белый как простыня, долгие пять часов читал его в эфире. Поразительно, но за это время он ни разу не запнулся и не сделал ни единой ошибки. И на следующий день без преувеличения проснулся знаменитым. Так, в 20 лет он стал главным диктором СССР, «официальным голосом Кремля». Однако, новый статус принёс больше неудобства, чем пользы. Теперь Левитан не мог и шагу ступить, не предупредив руководство, где он находится. Ведь новую сталинскую речь могли принести в любой момент, и тогда Юрбор (такое прозвище – сокращенное от «Юрий Борисович» – дали ему коллеги) должен немедленно быть на рабочем месте.

⠀Поскольку до начала Великой Отечественной войны СССР поддерживал с Германией дружественные отношения, в 1939–1941 годах Левитан регулярно зачитывал сводки об успехах вермахта в Западной Европе и Северной Африке. Так было и 21 июня 1941 года. Днём Левитан зачитал новость геббельсовского информационного агентства об успехах Роммеля в Северной Африке, а на следующее утро на всю страну прозвучало сообщение Молотова о нападении Германии на Советский Союз. Через 45 минут после этого Левитан выступил с первым военным выпуском «Последних известий», в котором прозвучал призыв: «Сметём с лица земли фашистских поджигателей войны!»

⠀О том, что враг прорвал границу, и немецкие самолеты уже бомбят города СССР, Левитан узнал незадолго до этого. «Девять раз за день — с интервалами в час — я читал это небольшое трагическое сообщение, начинавшееся словами: «Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в четыре часа утра… без объявления войны германские войска напали на нашу страну…», — вспоминал Юрий Левитан.

⠀Прошло чуть больше недели, прежде чем немецкая авиация стала совершать налёты на Москву. Сидя в радиорубке и зачитывая очередную сводку, Левитану приходилось прикладывать все усилия, чтобы его голос в прямом эфире не сбивался и звучал спокойно, когда по всей столице опять разносился грохот от разорвавшихся бомб…

«Во время очередного налёта бомба угодила во двор радиокомитета, — правда, не разорвалась, — писал Левитан. — Здание задрожало, посыпались стёкла, свет погас. У нас были включены приёмники, и мы услышали, как берлинские дикторы на фоне маршей истерически выкрикивали последнее известие: московский радиоцентр разрушен! … Но они рано радовались. Эфир прервался от силы на 15 минут. Всё это время сотрудники радиоцентра подключали оборудование к аккумуляторным батареям. А затем по всей стране из радиоприёмников вновь зазвучало: «Говорит, Москва!»

⠀Отныне голос Левитана люди слышали и ждали каждый день. Особенно — когда Москва устояла, началось контрнаступление советских войск, и сами сводки изменились. В них Левитан сообщал уже не об отступлениях, а о победах, об освобождении деревень и городов… «Каждый день с нетерпением — скорей, скорей — в студию, — вспоминал Левитан. — Придвигаешь микрофон. Залпом — стакан воды. Расстёгиваешь ворот рубашки: «В последний час… Взят Можайск… Ещё удар… Фронтальная атака… прорвана оборона…» Как пробежишь глазами строки, так пропадает всякий намёк на усталость».

⠀Правда, мало кто знал, что к этому моменту Левитан начитывал сводки уже не из Москвы. Вскоре после начала войны, осенью 1941 года, его вместе с другим легендарным диктором СССР Ольгой Высоцкой эвакуировали в Свердловск. Выбор пал на Средний Урал потому, что здесь стояла одна из крупнейших в СССР магистральных радиостанций РВ-5, вещавшая на всю страну. Позже из Подмосковья эшелоном привезли ещё и самую мощную в мире коротковолновую станцию РВ-96, благодаря чему голос Левитана из Свердловска стал звучать на весь мир. Сама же студия была организована в подвале доходного дома купца Первушина, а жили дикторы в бараках по соседству, причём — в полной секретности: никто, а особенно враг, не должны были знать о местонахождении главных советских голосов.

⠀Кстати, всё, что в годы войны выдавал в эфир Левитан, нигде не записывалось. Те выступления, что все слушают сейчас, были сделаны уже в мирное время — диктора попросили повторить несколько военных сводок для истории. Поэтому появилось несколько легенд, достоверность которых сейчас проверить сложно. По одной из них, в марте 1944 года, когда Левитан объявил об освобождении города Херсон, он ошибочно назвал его областным центром, хотят тот им не являлся. «Сталин якобы услышал это сообщение и, чтобы Софинформбюро не обвинили в дезинформации, распорядился создать Херсонскую область, — объясняют в музее «Свердловск: Говорит Москва!». — Правда это или нет, сказать сложно, но факт остается фактом — 13 марта 1944 года был освобождён Херсон. А 30 марта 1944 года была создана Херсонская область».

⠀Конец войны Юрий Левитан встретил уже в Москве. Сводки с фронта говорили о боях в Берлине, и было понятно, что Победа не за горами. Но никто не знал, когда же именно о ней объявят официально. Не знал этого и Левитан. «Никто, даже ночью, не выключал репродукторы, — вспоминал диктор. — В Радиокомитете раздавались бесчисленные звонки: «Когда Победа? Чего тянете?». 8 мая председатель Радиокомитета отдаёт приказ: без разрешения никуда не отлучаться. Томительно проходит день. И вот около двух часов ночи приносят листы. Текст для передачи — Победа, конец войне! … Я сел к микрофону и сказал, не скрывая радости: «Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза!» В тот день объявление о Победе звучало из радиоприёмников множество раз. И это была не запись, которую крутили снова и снова. Каждый раз Левитан лично объявлял о безоговорочной капитуляции фашистской Германии.

⠀Юрий Борисович продолжал работать практически до самой своей смерти. Он озвучивал самые важные события в советской истории — от смерти Сталина до полёта Гагарина в космос. Однако уже с середины 60-х годов его голос всё реже звучал из приёмников: на радио появилось множество развлекательных передач, а информацию преподносили в куда более непринужденном стиле. Так легендарный диктор с голосом, который описывали как «железный бархат», в конце концов стал пережитком прошлого. За ним остались разве что радиопрограмма «Говорят и пишут ветераны», озвучка кинохроник да чтение дикторских текстов к фильмам.

В 1983-м Левитан получил приглашение на встречу с ветеранами под Прохоровкой, в местах знаменитой Курской битвы. Незадолго до поездки он жаловался на плохое самочувствие, но, конечно, отказать героям Великой Отечественной не мог. Он знал, что для ветеранов его голос столь же свят, как память о погибших товарищах. И так случилось, что именно под Прохоровкой, на поле, где 40 лет назад советские войска одолели немцев, 4 августа знаменитому диктору стало плохо. Помочь ему врачи уже не смогли: сердце Левитана остановилось