Всего их было три: первую называли красивой, третью — доброй. Вторую же родители чуть ли не с рождения называли умной.

   Имя ей дали такое же, как и у многих девочек той страны: Дагмар. И в том же самом году, что родилась малышка, её отец внезапно стал принцем и наследником престола.

  Зачин, безусловно, сказочный. И, на первый взгляд, от реальности безмерно далёк. Однако всё встанет на свои места, стоит лишь назвать эту девочку по имени. Полное её имя — Мария София Фредерика Дагмар. Она действительно была дочерью сироты: её отец, Кристиан, наследник герцога Голштейн-Сендербург-Глюксбургского, рано потерял родителей. Его опекуном стал датский король Фредерик VI. Следующий датский король, Кристиан VIII, объявил изрядно повзрослевшего сироту преемником своего сына, который не мог иметь детей.

   Можно сказать, что жизненные обстоятельства изначально складывались в пользу новорождённой. Во всяком случае, условно-карьерные. А какая может быть карьера для барышни из герцогско-королевской фамилии? Только замужество. И здесь уже — как повезёт.

Увидев весёлую озорную девочку, она, согласно семейной легенде, сказала матери маленькой Дагмар: «О! Моя дорогая! Эту вы обязательно должны приберечь для нас». Обещание было дано. Ещё бы, в судьбе Дагмар оказалась заинтересована сильнейшая, влиятельнейшая и богатейшая династия Европы: Романовы.

От своего слова не отступились ни те, ни другие. Кристиан IX и его жена Луиза действительно «приберегали» вторую дочь для русских.

Когда подошло время, к ней посватался сын императора Александра II Николай. Наследник престола.

Объяснение между молодыми людьми произошло 16 сентября 1864 г. Довольны и воодушевлены были оба. Вот что Дагмар написала брату: «О, как благодарна я Господу за его милость ко мне; я молюсь теперь только о том, чтобы он ниспослал мне силы и дал возможность сделать его, возлюбленного Никсу, таким счастливым, каким я желаю ему быть от всего сердца, и стать достойной его. Ах, если бы ты только видел и знал его, то мог бы понять, какое блаженство переполняет меня при мысли, что я могу назвать себя его невестой».

А вот слова самого цесаревича Николая: «Dagmar была такая душка! Она больше, чем я ожидал; мы оба были счастливы. Мы горячо поцеловались, крепко пожали друг другу руки, и как легко было потом. От души я помолился тут же мысленно и просил у Бога благословить доброе начало. Это дело устроили не одни люди, и Бог нас не оставит».

Надеяться на Бога — это дело, конечно, хорошее. Но именно в данном конкретном случае слепая уверенность в том, что «всё будет хорошо», дала осечку. Всё оказалось плохо. И даже ещё хуже.

За четыре года до помолвки цесаревич упал с лошади. И сейчас последствия его настигли. Абсцесс трёх позвонков, церебральный менингит, полгода мучений, смерть.

Вот тут в полной мере проявилось то, что называется «слово монарха». Коль скоро было обещано «приберечь» Дагмар для семьи Романовых, так тому и быть.

Новым женихом, а потом и мужем барышни стал младший брат покойного: Александр. Будущий император Александр III.

То, что Дагмар, став уже императрицей Марией Фёдоровной, сделала для своей новой родины, описано неоднократно и разобрано довольно подробно. В конце концов, сама она во время переписи 1897 г. в графе «Занятие, ремесло, промысел, должность или служба», написала: «Управление Ведомством Императрицы Марии».

Ведомство носило ещё название «Четвёртое отделение Собственной его Императорского Величества канцелярии».

То есть это была государственная структура, занимающаяся управлением всей (подчеркнём: всей) благотворительностью на территории Российской империи. Грубо говоря, всё то, что было сделано хорошего для простых людей от лица государства в период с 1881 по 1917 гг., так или иначе связано с именем Дагмар.

А ещё с её именем связана одна любопытная и, как на первый взгляд кажется, малозначительная деталь.

В 1866 году, когда принцесса отплывала на пароходе «Шлезвиг» в Россию, один датский писатель отметил в своём дневнике: «Вчера на пристани, проходя мимо меня, она остановилась и протянула мне руку. У меня навернулись слезы. Бедное дитя! Всевышний, будь милостив и милосерден к ней! Говорят, в Петербурге блестящий двор и прекрасная царская семья, но ведь она едет в чужую страну, где другой народ и религия, и с ней не будет никого, кто окружал ее раньше».

Звали писателя Ганс Христиан Андерсен. Он был частым гостем датской королевской семьи и особенно любил маленькую Дагмар. Она тоже души не чаяла в его сказках.

В России сказки Андерсена знали, но не то чтобы они были известны очень широко. Да, их переводили, их особенно ценил Белинский, а также писатели и критики условно революционного направления: Добролюбов и Чернышевский. Возможно, это и сослужило Андерсену плохую службу: Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет вынес резолюцию, что надобно сказки запретить. «Взгляд автора — взгляд языческий и еретический, произведения не могут быть рекомендованы к напечатанию».

   Ситуация изменилась, когда в России оказалась Дагмар. Андерсен стал не просто издаваться.

Он стал издаваться широко и с размахом: иллюстрировать его взялся академик живописи, барон Михаил фон Клодт. Словом, то, что у нас и у наших детей есть «Стойкий оловянный солдатик», «Снежная королева», «Принцесса на горошине», «Гадкие лебеди» и «Дюймовочка», — это тоже, по сути, заслуга русской императрицы Марии Фёдоровны, бывшей датской принцессы Дагмар.

http://www.aif.ru/…/dagmar_princessa_na_russkoy_goroshine_k…

©»ЛЮДИ.ЖИЗНИ.СУДЬБЫ»